Джулия [1984] - Ньюман Сандра

Когда ее впервые сюда занесло, рынок был необычайно богатым: в переносных жаровнях вертелись куриные окорочка и тушки цыплят; на прилавках растекались моря грецких орехов, лесных и садовых ягод; сверкали чешуей ряды свежевыловленной рыбы. Нынче к утру не оставалось даже яиц, а на месте прилавков с грецкими орехами стояли изможденные женщины, торговки «протеиновым» печеньем, которое — ни для кого не секрет — готовилось с добавлением молотых жуков. Некоторые прилавки государственной торговли вообще пустовали, а приставленные к ним раненые ветераны дремали на стульях. Половину рыночных площадей оккупировали закройщицы, швеи, а также мастерицы по ремонту одежды: перед ними на столах пестрели катушки цветных ниток. Был там и безногий в тележке: тот за гроши играл на валторне, а скучающая жена покуривала у него за спиной; был жизнерадостный, хотя и в обносках, мужичок с сиамской кошкой на плече и нагрудной табличкой: «Котята в стили внутренней партии по приемлимой цене: крысаловы, хорошая кампания».

Сегодня обнищание здешних мест соперничало с их враждебностью, и Джулия до боли переживала, что появилась тут в своем синем комбинезоне. Торговцы словно бы ее не замечали, но стоило ей обернуться, как она ловила на себе колючие взгляды. С ее приближением даже кошатник стер с лица улыбку. Джулия с горечью вспоминала гнев миссис Бейл. Неужели тот прохожий и вправду отшвырнул с дороги детскую руку? Зачем, если можно было просто через нее перешагнуть? Если вдуматься, даже простая забота о своих туфлях могла предотвратить такое безобразие. Конечно, люди с легкостью верят самым нелепым россказням о представителях других классов общества. Джулии даже захотелось посмотреть, как перекосило бы эту миссис Бейл от партийных разговоров о пролах!

В этот миг, будто вызванное к жизни ее мыслями, в переулке мелькнуло нечто синее: мужчина в партийной одежде. Остановившись на тротуаре, он уставился в стекло, которое могло быть как окном паба, так и витриной магазина. Пролы, снующие в обоих направлениях, обходили его стороной и если разглядывали, то лишь исподволь. Джулии пришло в голову, что это и есть тот самый дикарь, который отшвырнул детскую ручонку. Но нет, исключено. Даже если такое чудовище существовало, его бы давно уже и след простыл.

Это был парень примерно среднего роста, тощий, с удивительно бледными волосами, как у ребенка. Он слегка потупился, одна рука прикрывала щеку, будто он осознавал, что совершает преступление. В такой осанке было нечто притягательное — вероятно, сочетание беззащитности и мужественного разворота плеч. Джулия, которая гордилась своей способностью видеть людей насквозь, с первого взгляда решила, что у этого человека есть тайна, которая его облагораживает, но и обрекает на одиночество.

Тут незнакомец поднял голову — и оказалось, что это Старый Зануда Смит.

6

Прежде чем Джулия смогла отреагировать, Смит открыл дверь и исчез внутри. Она уже собралась продолжить путь, но в этот момент ее подхватил бурный и шумливый поток молодежи — пробиться сквозь него нечего было и думать. Парни шли с голыми торсами, сплошь покрытыми пурпурной сыпью; из их болтовни Джулия поняла, что они искупались в канале, где угодили в выбросы красильной фабрики. Самый рослый юноша жаловался на зуд во всем теле, а другие, хохоча, обзывали его старухой. Какая-то девушка поддразнивала:

— Сейчас еще ничего. Но краска разъедает тело, и к вечеру ты превратишься в скелет. Прощай, друг!

— Ну превращусь в скелет, и что? — отвечал юноша. — Если кости будут стучать — не проблема. Зато чесаться не буду.

Когда они прошли мимо, Джулия все-таки приняла решение. Она свернула туда, где исчез Смит.

Заговаривать с ним она не собиралась, но было бы неплохо мимоходом выведать, куда он пропал. Разумеется, она никогда бы на него не донесла. Но поневоле хотелось узнать, не встречается ли он здесь с проституткой или, может, садится играть в карты с пролами по мелкой ставке. И вообще: никогда не вредно — просто на всякий случай — накопать какой-нибудь грязишки на тех, кто тебя окружает. Это гарантировало, что ее саму не сдадут полиции.

По мере приближения к двери она замедлила шаг, будто бы из праздного любопытства. Дверь, в которую вошел Смит, вела в какую-то лавку: на витрине были выставлены всякие безделицы — погнутые рамы от картин, тусклые часы, показывающие разное время, чучело барсука с огромной головой. За ними громоздился еще какой-то сомнительный «антиквариат» подобного рода, а на стенах висели расплывчатые картины. В глубине помещения Джулия увидела Смита, а точнее, его стройную спину, обтянутую синим комбинезоном. Он беседовал с немолодым пролом. От вида этого прола на Джулию нахлынул поток воспоминаний. Он был одет в бесформенный бархатный пиджак неопределенного фиолетово-коричневого цвета и не удосужился расчесать слишком длинные серебристые волосы. Его приветливое и простое лицо внушало доверие — Джулии показалось, что она видела это лицо когда-то раньше. Он повернулся к ней спиной. Смит последовал за ним в дальний отсек магазина, где они оба поднялись по узкой лестнице и скрылись из виду. И тут Джулия впервые заметила на витринном стекле нанесенное по трафарету «Уикс». Ее зазнобило.

Тем же прогулочным шагом, но взмокшая от пота, она двинулась дальше. Ей казалось, она ступает по зыбкому воздуху. Следующая дверь вела в паб, который выглядел весьма опасно, так что здесь было бы вполне естественно прибавить ходу. Она повернула за угол, устремилась по улице и остановилась перед щитом, достала сигарету и закурила, безучастно глядя на спешащих пролов.

Джулия впервые услышала о заведении «Уикс» от Гарриет Мелтон. Это было давно, когда Гарриет встречалась с одним пролом, с которым они постоянно тискались, шутили и хохотали на свернутом в рулон ковре в гостиной у Мелтонов. В тот день Гарриет упомянула об их друге, который «зависает в том самом „Уиксе“». Ткнув Гарриет в бок, прол спросил:

— Ты чего это? Хочешь, чтоб нас всех тут распылили?

Оба засмеялись, но миссис Мелтон было не до смеха. Она выпалила:

— Еще раз начнешь болтать, детка, я тебя выдеру!

Когда Джулия в другой раз спросила про «Уикс», миссис Мелтон, помрачнев, ответила:

— Про то место никому ничего не известно, — может, оно и к лучшему. Я тебе вот что скажу: мистер Фланаган как-то раз туда направился… всего один разок!.. И вот уже не одна неделя прошла, как о нем ни слуху ни духу, а старьевщик его одежу распродает.

В другой раз Гарриет, провожая Джулию, в дверях неожиданно схватила ее за руку и жестом приказала не двигаться. Мимо проходил некий джентльмен в потрепанной одежде. При этом он вежливо улыбнулся Гарриет и коснулся рукой шляпы, которая, к изумлению Джулии, была не тряпичной, словно у какого-нибудь прола, а фетровой, прямо как в кино: с полями и клетчатой лентой. Когда он благополучно скрылся из виду, Гарриет прошептала:

— Этот парень — из «Уикса». Меня трясет от одного его вида. Бррр!.. Неприятное лицо!

— Но что такое этот «Уикс»? — поинтересовалась Джулия.

— Вот вопрос! Говорят, это самый худший бордель. Или — веришь, нет? — притон, где курят опиум. Другие считают, что это логово Братства Голдстейна, только моей маме не говори. По-моему, все это, в общем-то, чепуха. Думаю, никакого Братства на самом деле не существует. А ты как считаешь? Ну, если оно где-то и есть, ты сейчас как раз созерцала одного из Братьев во плоти!

Именно этого человека Джулия и увидела в магазине: он оживленно говорил со Смитом — тем самым Смитом, который воплощал для нее саму скуку, нытика-старикана, мишень для разного рода шуток. И в каком качестве он предстал сейчас? Курильщика опиума? Террориста из шайки Голдстейна?

Нервы Джулии постепенно успокоились. Она сделала последнюю затяжку и, все еще находясь в некотором замешательстве, посмотрела на щит позади себя. Там висел огромный плакат с изображением Старшего Брата, который вел вперед шеренгу марширующих светловолосых солдат под лозунгом: «Победа — это свобода!» Джулия посмеялась про себя, толком не понимая над чем, и направилась обратно в сторону «Уикса».